Влюбленный в горы, верен альпинизму навсегда!

Альпинизм – это не только вид активного отдыха, но и вид спорта, сущность которого состоит в преодолении препятствий, создаваемых природой. Альпинисты должны быть хорошо готово физически, выдерживать большую нагрузку и уважать горы.

ДУШАНБЕ, ноябрь — SPORTS.tj. Об этом и многом другом в интервью Sports.tj рассказывает Шамсиддин Кахоров, альпинист с многолетним стажем.

— Шамсиддин, расскажите, как вы решили стать альпинистом?

— Чем только я не занимался перед тем, как стать альпинистом. Сначала очень серьезно увлекался боксом, был чемпионом Таджикистана, наша команда выезжала на союзные соревнования, где мы занимали призовые места.

Затем пошел в каратэ, после чего поменял его на таэквон-до. Но вот беда: после тренировки вообще не испытывал усталости, не получал кайфа от занятий. В то время я уже работал техником, обслуживал самолеты. Периодически наших работников отправляли на курсы спасателей. Однажды меня отправили на эти курсы и я понял, что это мое. Как раз тогда, мне было 25 лет, я познакомился с Евгением Лоренцом.

Пришел в секцию скалолазания и альпинизма к Евгению, и попросился тренироваться с ними. Что меня поразило, ко мне все ребята относились как к своему, я попал в одну большую семью. Вот так я стал альпинистом.

— Сложно было вам первоначально, как новичку?

— В принципе, нет. Я уже был достаточно подготовлен к нагрузкам. Когда я был на курсах спасателей, мы прыгали с парашютом, нас учили как выживать в горных условиях. Позднее работал инструктором-парашютистом. В то время стал летать бортмехаником на Як-40, потом перевелся на Ту-154. Перед восхождением мы много тренируемся, нужно быть постоянно в форме, вырабатывать выносливость. В этом плане бег является очень хорошей тренировкой.

— Неужели после занятий в таком виде как бокс вы не получали удовлетворения?

— Тренировки по боксу у нас были три раза в день, выезжали на соревнования, и команда у нас была неслабая. Но, выходя с тренировки, я не чувствовал никакой нагрузки. После этого еще на стадионе бегал. Вот, например, сейчас чувствую удовлетворение, пробежавшись по жаре 8 км.

— А помните свое первое восхождение? Что почувствовали тогда?

— Помню, это было восхождение на Большой Игизак. Первоначально думал так: «Ой, зачем я пошел, какой я дурак, больше ногой не ступлю сюда». Потом поднялись, спустились, сижу в лагере, думаю: «Вот же бывает такое, что дурные мысли приходят в голову». Меня спрашивают: «Пойдешь еще?» «Конечно, пойду!», — ответил.

Это действительно непередаваемые впечатления, такое удовольствие нигде не ощутишь. Порой нам говорят: «Что вы ходите в горы, что вы там ищете?» А ведь это надо прочувствовать самому, испытать на себе. Как говорят, альпинизм – это болезнь. Влюбившийся в горы человек, останется в альпинизме навсегда.

— У многих альпинистов есть любимые вершины, на которые они ходят помногу раз. У вас есть такая?

— Это пик Корженевской в  Центральном Памире. Я его очень люблю, и уже раз семь восходил на него. Стараюсь каждый год на него подниматься. Очень нравится пик Озоди, переименованный по указу нашего президента экспедицией, в состав которой входил и я. А вот самой высочайшей вершиной в моей карьере был пик Коммунизма, ныне Исмоила Сомони. Правда, всего один раз получилось на него взойти.

В той экспедиции, помню, был такой момент. Один из альпинистов развеял над пиком прах Анатолия Карцубы, профессора математики из России. Он каждый год приезжал и совершал восхождения, а когда узнал, что заболел раком, в завещании сделал пожелание, чтобы его обязательно кремировали и прах рассеяли над пиком Коммунизма.

— Интересно узнать, когда альпинист находится на вершине, как он себя ведет там?

— Обычно, поднявшись на вершину, альпинисты фотографируются, оставляют записку, что такая-то группа в таком-то составе взошла на вершину. Что касается проявления эмоций, то они у каждого альпиниста свои. Кто-то кричит, прыгает, а другой может спокойно постоять и уйти вниз. Кто на сколько эмоционален, тот так и ведет себя на вершине.

— А самый опасный эпизод в вашей альпинистской биографии был?

— Можно назвать опасным как раз тот случай, когда мы ходили на пик Коммунизма. На отметке 6800 м мы застряли на три дня. Была жуткая непогода, питание у нас закончилось уже в первый день.

Из палаток практически никто не выходил. Затем погода «открылась», и мы быстро пошли вниз. Был еще такой случай, однажды ходили на пик Корженевской. Так там нас тоже три дня задержали плохие погодные условия. Сидели на гребне в палатке и ни вверх, ни вниз нельзя было идти.

— Говорят, что посвящение в альпинисты превращается в целый ритуал.

— Действительно, перед получением значка «Альпинист Таджикистана», а раньше «Альпинист СССР», происходит театрализованный ритуал. Этот ритуал посвящения проходит по-разному, но всегда это делается с юмором, задором. Например, придумывают клятву альпиниста, потом дают съесть бутерброд с горчицей. Или могут ледоруб обмазать вареньем, а альпинист должен его облизать. Такие моменты в памяти альпиниста остаются навсегда.

— Значит, вы помните свое посвящение?

— Конечно, мое посвящение в альпинисты происходило в верховьях Сиамы. Тогда меня облили водой из ведра, потом выбрали Королем гор, я надел самодельную корону. Потом мне нашли невесту, образно она стала супругой Короля гор. Весело было!

— От веселого перейдем к серьезному. Дорогостоящее это занятие, восхождение?

— Да, само снаряжение альпиниста очень дорого стоит, то есть снаряжение серьезного высотника. Например, одна пуховка обойдется в 500 долларов, спальник – в 400-500 долларов, ботинки альпиниста стоят более 400 долларов.

И вот у нас есть сильные ребята, взяли бы с удовольствием их на семитысячник, но одеть их не можем. Вся проблема в этом. Вот в скалолазании немного легче. Больших затрат не надо, и у нас есть сильные скалолазы, а в высотном альпинизме мы отстаем.

Мечтаем, что в будущем у нас будет команда высотников. Вот на Эвересте еще таджикского флага не было. Киргизы там были, казахи, узбеки, а у нас пока не получается.

— В заключение опровергните или подтвердите мнение, что альпинисты – суеверные люди?

— Во время восхождения каждая минута представляет собой опасность. С горой нельзя говорить на «ты», она может представить различные сюрпризы. И вообще нельзя говорить, что вершину покоряют, надо говорить, что на вершину восходят.

Перед тем, как идти на гору, альпинисты у нее спрашивают разрешения. А когда спускаются, благодарят ее за то, что пустила. Любой альпинист относится к горе с уважением. Даже простой холмик требует к себе такого отношения.

Некоторые говорят: «Без проблем, легко взойду на холм», а на самом деле может случиться так, что поднимешься на него, споткнешься и разобьешь нос. Так что альпинисты – люди все-таки суеверные.