Мухсин Мухаммадиев. «Памиру» за него предлагали трансферную плату в 1 млн
Нападающий, который играл за три московских клубах и становился в «Спартаке» чемпионом. Форвард, выступавший за две сборные – Таджикистана и России — по одному матчу и забивавший в обеих играх. Менеджер, работавший спортивным директором «Рубина», когда Казань брала золотые медали.
ДУШАНБЕ, ноябрь – SPORTS.tj. Футбольная история и этапы карьеры таджикского экс-футболиста, ныне тренера Мухсина Мухаммадиева. Об этом пишет еженедельник «Футбол».
Карьера началась в «Памире». Но первым большим клубом могло стать «Динамо» К
— Уехал я в Киев в декабре 90-го, а 6 марта «Динамо» должно было встречаться в Кубке кубков, был тогда такой турнир, с «Барселоной». В соперниках — Стоичков, Лаудруп, Куман, мы их только по телевизору видели. Я уже предвкушал встречу, как вдруг выяснилось, что дозаявить меня не удалось.
Далее сказали, что поиграю полгода за дубль под чужой фамилией, чтобы не терять игровую практику, а потом как-нибудь да заявят. Я долго думал. На полгода, по сути, оставаться без футбола – неприемлемо. В Киеве я увидел другой уровень, перспективу, другое отношение к игрокам. Расставаться с этим было очень тяжело. Все же сами, например, форму тогда стирали, с собой кусок хозяйственного мыла везде возили, а в «Динамо» это делал персонал! Но не смог я остаться без большого футбола, вернулся в «Памир»…
Приняли назад. Никаких проблем. И ребята, и тренер тепло встретили. При этом первое время на поле я себя чувствовал, словно на мотоцикле! Пройдя подготовку с «Динамо», просто летал, не замечая соперников. Месяца через два только отошел (улыбается). В Киеве в шоке были. Обиделись, наверно. Ведь они были уверены, что в итоге смогут решить вопрос с моей заявкой.
Даже миллион рублей предлагали. Как трансферную плату «Памиру». Тогда вообще с трансферами интересные были истории. Вот, например, «Ювентус» киевлянам в качестве доплаты за Заварова выделил автобус «Скания» — большой шик по тем временам. Мы-то на простых автобусах ездили, а тут телевизоры внутри! Мы такое только за границей видели. Ведь ничего не было: ни бытовой техники, ни телевизоров, ни магнитофонов.
В Марокко у «Памира» была суперпоездка
— Футболисты на сборах в Европе или Америке этим затаривались. И не только. Мы, скажем, ездили в Иран, куда возили продавать, не поверите, обычные лампочки – самый ходовой бизнес тогда! В Бирме были, в Африке. В Марокко у «Памира» была, допустим, суперпоездка. Везли с собой самовары. И менялись.
Смотрите, приехали мы в Касабланку. Под впечатлением: вид из отеля просто потрясающий, до моря метров 50, волны огромные. Нас везут на экскурсию. Мы выходим со своими баулами. Переводчик объясняет, что мы живем в этой гостинице, что вещи с собой забирать не надо. А мы грузим их в автобус и грузим. Тогда он нам уже настойчивее: «Не надо с собой ничего брать, я что, по-русски плохо изъясняюсь?» А мы все грузим – на продажу же везли.
Он плюнул в итоге. Потом переводчик нам объясняет, что сейчас туда-то поедем, потом — туда-то. А мы спрашиваем: «На базар как попасть?» Он: «Нет-нет, поездка на базар запланирована на завтра, сегодня по памятным местам поездка». А мы: «Да зачем нам твоя экскурсия? На рынок поехали». Спорили-спорили, а потом тренер не выдержал и говорит: «Все, вези на базар».
Через час-другой на базаре нас уже все знали, сами подходили, спрашивали, что есть. Мы самовары тульские с собой привезли тогда. Он стоил у нас 54 рубля, а куртка кожаная шла по 700. Так мы два самовара на куртку меняли. Представляете, какой навар? В семь раз!
В Афганистане по улицам ходили люди с автоматами
— С какими государствами еще налаживали отношения? В Афганистан ездили два года подряд — в 1987-м и 1988-м. По улице ходили люди – и даже юные — в касках, с автоматами. Мы старались быть незаметными. Свет в гостинице постоянно выключали — светомаскировка.
Там продавался материал, отрезы которого (один отрез – 3 метра) женихи в Таджикистане и Узбекистане обязаны дарить невесте перед свадьбой. Она потом выставляет их на обозрение, родня приходит, оценивает. Так вот, отрез стоил тогда в Союзе около тысячи рублей. Огромные деньги, зарплата нормальная 120 рублей была. Жаль только, больше 15 метров ввозить через таможню мы не имели права.
Интересные игры порой получались. Играли, помню, со сборной Марокко. В первом матче вели 3:0, но в итоге – 3:4. В следующем — все наоборот: «летели» 0:3 на центральном стадионе, но выиграли. В то время в клубе из Касабланки работал советский тренер Юрий Севастьяненко. И так мы ему с Васей Постновым – ныне, увы, покойным – понравились, что нам предложили контракты подписать. Сумасшедшие деньги — по 3 тысячи долларов в месяц!
Но наш тренер решил, что у него проблемы будут. Предложил обождать полгода. А буквально через месяц Советского Союза уже не стало. Какие команды в каких чемпионатах будут играть, было непонятно. В итоге в московском «Локомотиве» мы с Васей немного вместе поиграли, а потом пути разошлись. Постнов уехал и выиграл с марокканским клубом африканскую Лигу чемпионов, а меня Семин отговорил тогда от переезда. Кто знает, может, и к лучшему… А 3 тысячи долларов были огромной суммой. Мы с бумажкой в 50 «зеленых» заходили в валютный магазин на Кутузовском проспекте в Москве как в музей. Разглядывали дорогие вещи, а потом покупали пару шоколадных яиц — на большее наших премиальных не хватало.
Россию потом покинул. Отыграл первый круг в сезоне-1993 за «Локомотив» и в Турцию рванул. Тогда же все хотели уехать за границу. Не было у нас даже близко таких условий. И вот как раз Валерий Непомнящий пригласил в «Анкарагюджю».
Союзное первенство было посильнее, а вот о российском я бы такого не сказал. Тогда в Турции очень сильное поколение футболистов во главе с Хаканом Шукюром подрастало. Клубы были очень приличные, хотя тот же «Спартак» «Галатасарай» обыгрывал в еврокубках. «Фенербахче» еще был сильным клубом.
Как жилось в Анкаре? Мне нравилось. По сравнению со Стамбулом город, конечно, не самый большой – даром что столица. Но там было удобно жить. Без машины, правда, в первое время приходилось тяжело. Мне от стадиона до дома идти минут 20 надо было. После тренировок уставал, тяжело. А потом и машина появилась.
Через неделю пребывания в стране заговорил свободно на турецком. Понял язык так быстро, словно всегда его знал. Хотя турецкий гораздо больше похож на азербайджанский, ближе к туркменскому или узбекскому, а не к моему родному таджикскому.
Почему не задержался надолго в Анкаре? Валерия Непомнящего уволили. Точнее, он сам ушел. И мне стало уже не так интересно. Новый турецкий тренер своих на меня рассчитывал — до конца того чемпионата я играл. Контракт был подписан еще на год. В отпуск после сезона я поехал в Москву, где у меня еще со времен «Локомотива» была квартира. Ее дали, чтобы в Марокко тогда не уехал. Это был 1994-й. «Спартак» должен был играть товарищеский матч с бразильским «Палмейрасом», а игроков не хватало – половина команды на чемпионат мира уехала. Вот меня и пригласили. Сначала на предыгровую тренировку. После нее Романцев сразу поинтересовался, не хочу ли я перейти в «Спартак». На следующий день играли с «Палмейрасом», у меня была пара отличных моментов, попал в штангу.
О «Спартаке»
— После уехал в «Спартак». Будете смеяться, но турки довольно долго не высылали бумаги. Им за меня уже заплатили, а они все тянули. В итоге меня удалось заявить лишь за несколько часов до первого официального матча после паузы. Я дебютировал в «Спартаке» в игре с «КамАЗом», вышел во втором тайме на замену и сразу забил.
Играл постоянно, первый сезон прошел удачно. Начало сезона-1995 и вовсе выдалось ударным: оформил хет-трик в первой же игре, в 6 матчах – 6 голов, возглавил список бомбардиров. Но тут пошла череда травм: сломались Онопко, Никифоров, Пятницкий (вся центральная ось). Пошли поражения, уступили «Алании», «Ротору»… Владикавказу я очень обидный мяч не забил!
В середине первого круга в команду пришли Юран, Кульков, Черчесов, Шмаров… Получалось, что в заявке у нас аж восемь нападающих набралось. Ближе к Лиге чемпионов стало понятно, что Романцев делает ставку на пару нападающих Юран – Шмаров, даже Колю Писарева в полузащиту перевели на левый фланг, а Андрей Тихонов отправился на правый. Конкуренция сумасшедшая, на тренировках, поверьте, было тяжелее, чем в официальных играх.
Попасть в стартовый состав в «Спартаке» было крайне сложно. Но обид на тренерский штаб у меня не было – они создали выдающуюся команду, которая потом продемонстрировала силу в Лиге чемпионов, выиграв шесть матчей из шести. То, что уступили чемпионский титул «Алании» в том году, считаю стечением обстоятельств. Не буду говорить, что владикавказцы выиграли случайно, но «Спартак» был сильнее. И если бы не повальные травмы ведущих игроков, мы бы свое не упустили.
В итоге ушел из «Спартака». Олег Иванович советовал не торопиться: мол, несколько месяцев – и заиграешь. Но откуда я знал, что и Юран, и Шмаров уйдут скоро… Не мог я ждать. Хотя сейчас понимаю, что не стоило торопиться. А тут как раз на горизонте появился тренер Валерий Овчинников.
Пригласил в Нижний Новгород. Я не очень хотел переходить, поэтому выдал: «Я очень дорогой игрок». Он спрашивает: «Сколько хочешь?» Я от фонаря назвал огромную сумму, чтобы отвязался, а Овчинников в ответ: «Согласен, по рукам!» Думал, что это шутка, а он спрашивает: «Тебе когда подъемные нужны?» Отвечаю, что в декабре вернусь из Душанбе. Он: «Отлично, деньги в аэропорту будут ждать тебя». И вот Овчинников, пока я был в Душанбе, сумел каким-то непонятным образом узнать мой номер телефона. Звонил. И эта настойчивость привела меня в итоге в Нижний.
После «Спартака» не уровень… Но и здесь я играл довольно успешно. 11 мячей забил за сезон, а мог и больше. Самое забавное, что мне по контракту в случае, если забью 15, полагались огромные премиальные. И Овчинников потом признавался, что боялся, что я норму выполню, – а где деньги такие брать? И он меня очень часто стал менять по ходу матчей. Я переживал. Но вообще хорошее время было, приятно вспоминать. Овчинников оказался очень тонким психологом. Часто говорил: «Я вам и так деньги плачу. И что, еще тренировать вас должен?» Общаться с ним можно было на любые темы. Он мог говорить 8 часов и ни разу не повториться.
К сожалению, нам было трудно совмещать игры в чемпионате страны и Кубке Интертото. На международной арене складывалось все прилично, а вот здесь были проблемы. Вылетели по итогам сезона из высшего дивизиона, хотя команда была приличная. И большинство игроков разошлись по другим клубам. Я в Австрию отправился — Рашид Рахимов помог, который уже играл в этой стране.
Но там не пошло, бывает такое: не твоя команда – и все. Меня постоянно ставили крайним полузащитником. В атаке-то сыграл пару матчей, забить не удалось – и стали переводить на позиции все дальше от ворот соперника. А на фланге надо большой объем работы выполнять, много бегать. Я физически не был готов к таким нагрузкам, это не мой футбол. И тут поступило предложение от «Торпедо», которое я с удовольствием принял.
О дальнейшей карьере
— Тогда в «Торпедо» еще работал великий Валентин Козьмич Иванов. Мне он запомнился мягким и интеллигентным человеком. Быть может, он раньше и был очень жестким, но во время нашей совместной работы я от него ничего подобного не видел. После «Торпедо» успел сменить еще пять клубов, пока в 2003-м не стал тренером подольского «Витязя», где и закончил карьеру.
Еще в «Торпедо» задумывался о том, как жить после завершения игровой карьеры. С «Витязем», где закончил играть, и начал работать: неплохой был опыт, успешно, считаю, дебютировал, в итоге вышли в первую лигу.
Довелось поработать под руководством таких тренеров, как Романцев, Семин, Непомнящий… От кого взял больше всего? Мне близок романцевский футбол. Многое взял и у Валерия Кузьмича. А поработав спортивным директором в «Рубине», немало почерпнул у Курбана Бердыева.
Далее работал спортивным директором «Рубина». Что запомнилось больше? Это была довольно напряженная работа: переговоры, встречи, контракты. Очень сильно расстроились, когда не смогли заполучить Сейду Думбия. Мы долго за ним следили, сделали просто фантастическое предложение его тогдашней команде «Янг Бойз» и ему самому. До сих пор не понимаю, почему его переход в «Рубин» не состоялся. Подозреваю, что Сейду мечтал играть в Англии – и ему в ЦСКА пообещали, что проложат ему дорожку из России в «Челси». А условия личного контракта, который мы предлагали ивуарийцу, в несколько раз превосходили предложение армейцев!
Была и работа с сборной Таджикистана… За два года, считаю, проделал большую работу. Болельщики признавали, что у сборной появился свой почерк. К тому же отмечу, что занимался не только национальной командой, но и молодыми ребятами, которых отсмотрел очень много. Думаю, многие из них потом заиграют в сборной. Надо было чуть больше времени, чтобы ощутить отдачу от проделанной работы.
