Дембель встретил в ташкентской спортроте. Удивительная история Рахимова

Главному тренеру «Рубина» таджикистанцу Рашиду Рахимову исполнилось 60 лет.

ДУШАНБЕ, март — SPORTS.tj. Его игровую карьеру можно разделить на три этапа. 11 сезонов в родном «Памире», который покинул после развала Советского Союза.

Два года в России, где успел поиграть за «Спартак» и «Локомотив». И семь лет в Австрии, вместившие «Аустрию», «Адмиру Ваккер» и «Рид».

Там же, в Австрии, в 2002-м Рахимов повесил бутсы на гвоздь и начал тренерскую карьеру. Если о ней известно практически все — в 2006-м он вернулся в Россию, где до сих пор и работает, — то в игровой есть белые пятна.

Например, и в 1984-м, и в 1985-м Рахимов, стабильный игрок основного состава «Памира», осенью внезапно на несколько месяцев оказывался вне заявки. Травмы тут ни при чем. Тогда что же было причиной? Подробности этой истории сам Рашид Маматкулович годы спустя приоткрыл в интервью «СЭ».

— Когда-то футболистов «Ахмата» после поражения вывезли в военный лагерь. Устроили проверку на вшивость, как выразился Анатолий Байдачный, тренировавший тогда команду. Вы в Грозном с такими фокусами сталкивались?

— Нет. Как-то посетили полигон в Гудермесе — но по моей инициативе. Договорился с Магомедом Даудовым, тот все организовал.

— Что за полигон?

— Международный учебный центр сил специального назначения. Все ребята, включая легионеров, были в полном восторге. Посмотрели, как тренируются солдаты, затем постреляли в тире из пистолетов и автоматов.

— Прежде оружие в руках держали?

— В армии.

— Где служили?

— О, это целая история. Из «Памира» осенью 1984-го призвали троих — Андрея Мананникова, Толю Воловоденко и меня. Отправили в учебку на границе с Афганистаном. 201-я дивизия, Пянджский погранотряд. Вот там чего только не было! И стрельба, и многокилометровые марш-броски при полном обмундировании весом под 40 килограммов, и день «химика»…

Это отработка действий во время химической атаки. С утра до вечера в противогазе — бегаешь, ползаешь, прыгаешь.

— Мучительно?

— Да нормально. Организм молодой, тренированный. Вся наша троица приглянулась офицерам из особого отдела, которые отбирали самых выносливых, физически крепких ребят. Хотели включить в состав диверсионной группы и закинуть в Афганистан.

Изначально руководители «Памира» обещали, что вытащат быстро. Но месяца через три мы уже смирились с мыслью, что в армию загремели всерьез и надолго. Ситуация осложнялась тем, что 28 декабря граница закрывалась, вводились спецпропуска. Без них выехать с территории нереально. А сразу после Нового года нас должны были перебросить в Афганистан.

За два часа до закрытия границы за нами на «Волге» приехал Шариф Назаров (будущий главный тренер «Памира», в 1984-м — начальник команды). Повезло. Из 700 человек, что были в учебке, почти все попали в Афганистан. Многие погибли.

— Армейские приключения на этом для вас закончились?

— В том-то и дело, что нет. Но сначала проблем ничто не предвещало. Играли за «Памир», бились с ЦСКА за выход в высшую лигу. 15 октября 1985-го в Душанбе матч с главным конкурентом. В Москве узнали, что у нас семь футболистов служат в армии, а выступают за профсоюзную команду.

На базу приехали несколько офицеров, забрали в комендатуру. Заставили писать объяснительную — на каком основании мы служим и играем. А накануне матча вызвали к генерал-лейтенанту Гафарову, тот успокоил: «Ребята, не волнуйтесь, все будет нормально. Выходите и играйте. Постарайтесь победить».

— И что?

— «Памир» выиграл 1:0. Через пару дней вся семерка снова нацепила сапоги. Министр обороны маршал Соколов лично подписал приказ. Мананникова, Воловоденко, Батуренко и меня отправили в Кушку. А Ширинбекова, Ибадуллаева и Витютнева — в Темиртау. Месяца два там болтались.

— Изнывая от жары?

— Это летом в тех краях под 60 градусов. А мы в конце октября попали. Уже терпимо. Потом перевели в ташкентскую спортроту, где и встретили дембель.